О наркотиках и наркоманиях

Доктор медицинских наук Аркадий Евгеньевич Успенский, Всесоюзный научный центр медико-биологических проблем наркологии Минздрава СССР
«Химия и жизнь». Февраль 1988

Прежде эта тема считалась запретной — мол, это все у них, а не у нас. Теперь ясно, что у нас тоже, хотя и не так обильно, как у них. Тема стала модной, пишут много — от газетных репортажей до романов. Получается довольно страшно, но не всегда понятно: что же это такое — наркомания и почему медицина не может с нею справиться? Между тем противника следует знать, иначе его не побороть. Как говорили в старину: к барьеру!

Это было гораздо раньше...

С веществами, которые теперь называют наркотиками, человек познакомился очень давно: природа щедро наделила ими флору.

Заметив, что козы, поевшие листьев кофейного дерева (Coffea arabica), приходят в возбуждение, африканские пастухи резонно рассудили: «А не попробовать ли нам?» Попробовали. Вкус своеобразный; снимает усталость, улучшает настроение. Это гораздо позже появилось — пожалуйста, кофе, и покрепче! Ладно, к пастухам претензий нет, ибо кофеин хотя и стимулятор, но не наркотик. Но кого в те далекие времена интересовала классификация?

Ни один бедуин не отправлялся в дальний переход, не запасшись бангом — смолой, приготовленной из некоторых южных растений и печально известной сейчас под названием марихуаны или гашиша. Покурив смолы, усталый труженик пустыни приободрялся, и унылый пейзаж не так давил на психику. Это гораздо позже действующие начала марихуаны стали применять при бронхиальной астме, глаукоме, в качестве противорвотных средств и т. д.

Шахтеры Боливии издавна получали за свой каторжный труд часть жалованья не деньгами, а листьями растения Erythroxylon coca. Листья, содержащие кокаин, жевали или курили. Это помогало восстановить силы и хоть немного, забыться после каждодневной изнурительной работы под землей. Это гораздо позже кокаин вошел в медицинскую практику как средство, способное сужать кровеносные сосуды и вызывать длительную анестезию слизистых оболочек.

Измотавшиеся в океанах моряки всех стран, презрев корабельный ром, плавали по волнам собственных грез в притонах Гонконга или Сингапура, покуривая неказистые трубочки, набитые опием — высушенным млечным соком снотворного мака (Papaver somniferum), содержащим морфин и другие алкалоиды. Когда правители «Поднебесной Империи», озабоченные распространением курения опия, ввели ограничение на его торговлю, разразилась «опиумная» война 1839— 1842 гг. Англичане пушками пробили свободу для торговли наркотиком и заодно окончательно прибрали к рукам Гонконг — основную перевалочную базу. С тех пор Европа не знала недостатка в дешевом сырье, из которого получали чистый морфин (его широко применяли в качестве обезболивающего, успокаивающего и снотворного средства) и различные препараты опия — их назначали при поносах, кашле, одышке.

Этот небольшой историко-географический экскурс понадобился для того, чтобы показать: люди давно познакомились и научились обращаться с наркотиками. До тех пор пока это знакомство контролировалось в большинстве случаев традициями или врачом, в рамках четких медицинских показаний, проблемы наркомании в ее современном виде не существовало.

Что изменилось?

Изменился характер употребления наркотиков. Их стали применять вне какой-либо связи с действительной необходимостью. От скуки или безделья — ради мнимого удовольствия. В США насчитывается до 20 млн. человек, употребляющих кокаин (из них 6 млн. регулярно) и до 30 млн. потребителей марихуаны (из них 20 млн. регулярно). Было бы наивно думать, что все эти люди относятся к числу тех, кого принято называть «отбросами общества». Можно утверждать, что рост наркоманий зависит от доступности наркотиков при формальном запрете и от существования лиц, превративших торговлю наркотиками в выгодный бизнес.

Причины массового употребления наркотиков довольно многообразны. В самом начале они примерно такие же, что и причины употребления алкоголя. Относительно последнего читаем у Омара Хайяма:

Мы пьем не потому, что тянемся к веселью.

И не разнузданность себе мы ставим целью.

Мы от самих себя хотим на миг уйти

И только потому к хмельному склонны зелью.

Но если алкоголь позволяет уйти от самого себя не очень далеко и не слишком надолго, то наркотики уводят за такие горизонты, что вернуться обратно бывает чрезвычайно трудно и удается не каждому. На первый план, отодвигая все остальное, выходит ощущение эйфории; оттенки ее индивидуальны и в значительной мере зависят от типа наркотика. Сущность эйфории хорошо описывается известным (и не по тому случаю) восклицанием: «Остановись, мгновенье,— ты прекрасно!» Но мгновенье не останавливается, оно сменяется состоянием упадка, душевного и физического дискомфорта, избавиться от которых можно только одним способом — принять наркотик в очередной раз. Это и есть состояние наркотической зависимости. Постепенно все подчиняется одному — как достать наркотик. Трагедия наркомании свершилась, и в жертву приносятся моральные, материальные и социальные ценности.

Термин «наркотик» происходит от греческого глагола narkoo, что означает «оцепенеть, сделаться нечувствительным». Название, как видим, весьма условно. Оно охватывает большую группу веществ с неодинаковым действием. Сходство только в одном — в способности вызывать зависимость.

Было бы неправильно, однако, полагать, будто все известные сейчас наркотики представляют равную опасность в медико-биологическом плане. Давайте перейдем от общего к частному и рассмотрим внимательнее, что представляют собой самые распространенные наркотики.

Опиаты

В эту группу объединяют препараты, получаемые при обработке маковой соломки и содержащие морфин и кодеин, а также близкие по действию к морфину синтетические вещества, из которых наиболее известен героин. Для опиатов характерно состояние созерцательной эйфории, ложное ощущение осуществленных желаний, минимум двигательной активности. И при всем том действительность воспринимается более или менее адекватно; говоря языком психиатров, грубая психопатология поначалу отсутствует.

При употреблении опиатов довольно быстро развивается привыкание, причем такое, что для достижения того же по силе эффекта необходимо увеличивать дозу наркотика в десятки раз. При этом появляется не только психическая зависимость (побудительные мотивы очередного приема наркотика имеют сугубо психогенное происхождение), но и физическая — наркотик необходимо принять, чтобы избавиться от физических страданий. Такая физическая зависимость проявляется в виде так называемого абстинентного синдрома, или синдрома лишения, который возникает после прекращения действия наркотика. При опийной наркомании абстинентный синдром выглядит как тяжелое заболевание — с болями в животе и ломотой в суставах, слезотечением и насморком, сердечными аритмиями, ощущением удушья, тяжелой одышкой.

Действие опиатов на организм высокоспецифично. Одно из крупнейших достижений нейрохимии последнего времени — обнаружение в мозговой и других тканях специальных рецепторов, взаимодействующих с опиатами. Их открыто уже столько, что для названий известных опиатных рецепторов едва хватает греческого алфавита. С мю-опиатными рецепторами связывают обезболивание, с дельта-рецепторами — возникновение сна, с каппа-рецепторами — своеобразное «тихое» возбуждение, с сигма-рецепторами — кто что; но где и каким образом рождается эйфория — это остается пока загадкой. Как бы то ни было, наркотики из группы опиатов — единственные, для объяснения эффекта которых можно не привлекать каких-либо иных систем мозга, кроме самих опиоидных.

Вот как, например, объясняют быстрое развитие привыкания и физической зависимости. В обычных условиях опиатные рецепторы реагируют на ничтожные количества вырабатывающихся в самом организме эндорфинов и энкефалинов — пептидов, действующих наподобие опиатов. Эндорфины и энкефалины называют внутренними лигандами опиатных рецепторов. И вдруг появляется лиганд внешний, причем в количествах, которые в сотни раз превышают концентрации внутреннего лиганда. Рецепторы довольны — эффект превзошел все ожидания. Но пришелец ушел, а рецепторы остались в состоянии пониженной чувствительности — примерно так же наше ухо, оглохшее после громоподобных звуков, долго еще не может нормально различать обычную речь. Теперь, чтобы опиатные рецепторы работали нормально (а они работают постоянно), организм вынужден увеличить производство внутренних лигандов. На какое-то время положение исправляется. Но дьявол появляется снова и снова, причем каждый раз в чуть больших количествах — ему же надо конкурировать за рецепторы с эндорфинами и энкефалинами... Далее ситуация развивается по принципу «кто кого». В конце концов организм уже не в состоянии увеличивать наработку собственных лигандов в те периоды, когда уходит лиганд внешний. Состояние зависимости от пришельца сформировалось. Если наркотика нет, возникает тяжелейший, опасный для жизни срыв в работе важнейших систем организма.

Морфин, героин и другие наркотики-опиаты уникальны и тем, что только для них известны специфические антагонисты, например налоксон, введение которых немедленно устраняет почти все эффекты, в том числе эйфорию. Более того, существуют своеобразные гибриды — соединения, сочетающие в себе свойства как опиатов, так и их антагонистов.

Несомненно, что опиаты — опаснейшие наркотики. Наибольшие трудности для лечения связаны с тяжелой зависимостью от них: больного объективно нельзя сразу же оставлять без привычного наркотика, он может умереть! Приходится подыскивать замену, что порою напоминает занятие, описываемое обычно категориями «шила и мыла». Стойкое излечение возможно, но достичь его удается только при неукоснительном выполнении специальных терапевтических программ, проводимых, как правило, в специализированных стационарах. Если же бывший наркоман вновь попадает в среду, превратившую его в наркомана, и не может противостоять ей,— рецидив почти неизбежен.

Психостимуляторы

Речь идет о соединениях, стимулирующих центральную нервную систему. Своеобразным их эталоном считается амфетамин (фенамин), отчего и всю группу иногда не вполне точно называют амфетаминами.

С химической точки зрения все эти вещества — либо фенилалкиламины, либо конформационно сходные соединения. Кроме амфетамина в группу входят синтетические препараты метилфенидат и пиридрол; алкалоид эфедрин; катинон — алкалоид из молодых ветвей и листьев древовидного кустарника Catha edulis, произрастающего на высокогорьях Африканского Рога и юга Аравийского полуострова. Для местного населения дружеские встречи, на которых жуют кат, так же естественны, как званые обеды в Европе. К группе психостимуляторов с полным правом можно отнести кокаин.

Для всех перечисленных веществ характерна способность снимать ощущение усталости и сонливости, подавлять чувство голода, ослаблять позывы на мочеиспускание. Большинство допингов, незаконно применяемых в спорте, относится именно к этой группе соединений. Вызываемая ими эйфория сопровождается двигательной активностью, экзальтированной велеречивостью, учащением сердцебиений.

Наркотики этой группы близки по строению к нейромедиаторам — дофамину и норадреналину. Влияя на процессы выделения и связывания этих медиаторов, они активизируют так называемую норадренергическую систему мозга, которая среди прочего отвечает за реакцию положительного подкрепления или, иными словами, реакцию награды. При регулярном применении эти наркотики в конце концов истощают норадренергические системы мозга, подобно тому как загоняет свою лошадь нерасчетливый всадник: он и так мчится во весь опор, но ощущение бешеной скачки рождает ложное чувство, будто можно прибавить еще... В отсутствие наркотика (а потом даже и в присутствии) развивается подавленное состояние, иногда с наклонностью к самоубийству. Одновременно наблюдаются запор, затруднение мочеиспускания, нарушение сердечного ритма, мышечная слабость. Больные, как правило, сильно худеют. Это уже признаки сформировавшейся физической зависимости.

Для лечения в данном случае применяют успокаивающие средства, иногда препараты из группы нейролептиков (аминазин, галоперидол) и сразу же лишают наркотика — жизни больного это не грозит. И хотя необходимо терпение, специальных терапевтических программ не требуется.

К группе психостимуляторов примыкают препараты марихуаны. Основное их отличие в том, что они не в состоянии вызвать столь же сильное возбуждение, какое вызывают амфетамин или кокаин, что не делает их менее опасными. Скорее наоборот. Марихуану нередко употребляют с другими препаратами или алкоголем. В результате довольно быстро развиваются грубые психические изменения. Наркотик жестоко мстит за кажущуюся легкость первоначального с ним общения. Например, несколько лет назад на американском авианосце «Нимиц» при абсолютно благоприятных метеорологических условиях разбилось при посадке несколько самолетов. Расследование неопровержимо установило причину — члены команды авианосца баловались марихуаной. После этого весь плавсостав ВМС США стали подвергать обязательному токсикологическому анализу на возможное употребление марихуаны или других наркотиков. Уличенных в употреблении немедленно увольняют.

Психотомиметики

Вторая часть этого слова восходит к греческому mimesis — «подражание». Отчего так — чуть позже; а пока назовем вещества из этой группы наркотиков. Среди них полученный синтетическим путем диэтиламид лизергиновой кислоты (ДЛК); выделенный из некоторых кактусов (например, Peyote) алкалоид мескалин; псилоцибин — алкалоид, полученный из грибов Psilocybe mexicana; а кроме того, буфотенин, гармин и еще великое множество всякой дряни, содержащейся в различных растениях, которые использовались в неразвитых обществах преимущественно в религиозных обрядах.

Все эти вещества способны вызвать глубокие изменения психики, причем порой с такими классическими признаками психоза, как галлюцинации, отчего их называют иногда галлюциногенами. Есть у них еще одно название — психодислептики; рациональный перевод этого термина автору, к сожалению, неизвестен.

Разные вещества из этой группы действуют неодинаково, индивидуальная чувствительность к ним существенно колеблется. Ощущения, возникающие под влиянием галлюциногенов, далеко не каждый расценивает как приятные. Описания этих ощущений иногда носят фантастический характер, например, появляется уверенность в способности ходить по воде или летать по воздуху, что некоторые и пытаются осуществить. В 50-е годы, когда по неведению действие психотомиметиков изучали на людях, было установлено, что они могут провоцировать возникновение или обострять течение шизофрении. В СССР любые работы с психотомиметиками запрещены, и это вполне естественно — ведь мы не знаем, как отразится в будущем прием этих веществ на психическом здоровье тех, кто получал препарат, и их потомства.

Если говорить о собственно наркогенном действии психотомиметиков, то они вызывают тяжелейшую психическую зависимость, но не вызывают физической.

Что касается механизма действия, то наиболее изученный из психотомиметиков ДЛК воздействует, вероятно, на нейроны, в которых роль медиатора выполняет серотонин: ДЛК возбуждает чувствительные к серотонину рецепторы. Во всяком случае, когда эти рецепторы блокированы, галлюциногенное действие ДЛК немедленно ослабляется.

Для лечения острых отравлений психотомиметиками применяют нейролептики (аминазин и другие). Иного лечения не требуется.

СНОТВОРНЫЕ

Из множества средств, применяемых с целью вызвать сон или хотя бы облегчить его наступление, как наркотики наиболее опасны производные барбитуровой кислоты. Некоторые из них внесены в «Список наркотических веществ и наркотических лекарственных средств», утверждаемый Минздравом СССР. Этот список периодически пересматривается и пока, к сожалению, только пополняется. Препараты из этого списка не продают по обычному рецепту.

Эйфории как таковой снотворные не вызывают, ибо потребитель попросту засыпает. Однако привыкание к снотворному эффекту развивается довольно быстро, а после пробуждения возникает последействие — сон не приносит отдохновения, остается ощущение слабости, разбитости, нередко болит голова, подташнивает. Помогает в таких случаях прием малой дозы барбитурата, а это уже дорога к физической зависимости, от которой не так легко избавиться. Кроме того, ряды барбитуроманов пополняются из среды тяжелых бытовых пьяниц и больных алкоголизмом, которые пытаются уговорить врачей выписать им эти лекарства, ссылаясь на бессонницу.

Абстинентный синдром у барбитуроманов протекает тяжело. Отмечается беспокойство, переходящее в явное возбуждение, тремор, потливость, вегето-сосудистая дистония, нередко возникают судороги. В целом это напоминает тяжелый алкогольный абстинентный синдром, угрожающий переходом в делирий — печально известную белую горячку.

При лечении барбитуроманов приходится прибегать к заместительной терапии. Вместо барбитуратов обычно назначают транквилизаторы. Эти препараты менее токсичны, чем барбитураты. После лечения легко может наступить срыв, спровоцированный, в частности, приемом алкоголя.

Словом, барбитураты требуют очень внимательного и жесткого медицинского контроля. Следует также помнить, что предметом злоупотребления могут стать и другие снотворные средства, не только барбитураты.

«Уличные» наркотики

До сих пор наш разговор о наркотиках протекал в несколько академичном ключе. Под конец перейдем, так сказать, к бытописанию.

Наркотики находятся под контролем. Чтобы их добыть, нужны деньги, и немалые. Например, 60 мг героина в Великобритании стоят 10 фунтов, а этих миллиграммов наркоману со стажем может не хватить и на сутки. Обеспеченный потребитель, еще не сбившийся с круга, пользуется, как правило, проверенным каналом. А те, кто уже полностью во власти наркотика, или подростки, только начинающие наркотическую карьеру, ловят удачу на улице.

Жизнь торговцев наркотиками легкой не назовешь. Только в Европе, только за один 1983 г. было конфисковано 49 793 кг смолы марихуаны, 67 кг опия, 13 кг морфина, 1139 кг героина и 973 кг кокаина. Но это еще цветочки. Страшно подумать, сколько тонн разных наркотиков попадает на черный рынок. Спрос надо удовлетворять, и тут уж ничем не брезгуют. В чистые героин, кокаин и другие наркотики подмешивают всякую всячину. Вот это и есть «уличные» наркотики.

В последние годы в дело пошел дешевый, так называемый «иранский героин», применение которого особенно часто ведет к тяжелым осложнениям, включая септический эндокардит. Некоторые эксперты полагают, что героин иранского происхождения не мог бы оказаться на мировом рынке наркотиков в таких количествах, как сейчас, не будь затяжной и бессмысленной войны Ирана с Ираком.

Ради преступного бизнеса работают на полную мощность превосходно оборудованные подпольные лаборатории, задача которых — создание новых наркотиков. Подвергаются обработке известные лекарственные средства — так появляются всевозможные «крэки» и «джефы», синтезируются совсем новые соединения, гипнотизирующие простаков своими подпольными кличками — «Ева», «ангельская пыль» и т. д. Некоторые «уличные» наркотики, по данным американских специалистов, вызывают не столько эйфорию, сколько агрессивность с ярко выраженной антисоциальной направленностью. Специфических противоядий пока не найдено. Так что среди наркотиков, которые всегда были опасны главным образом для их потребителей, появились такие, которые опасны для окружающих!