— Чем психотерапевт отличается от психоаналитика?
— В принципе, это один и тот же специалист. Меня можно назвать психиатром, психотерапевтом, психоневрологом, психоаналитиком, отчасти психологом. Психоанализ — один из психотерапевтических методов. На Западе принята узкая специализация в этой области, существуют свои профессиональные школы, а мы применяем самые разные методики, используем все лучшее. Если необходимо — назначаю лекарства, если требуется психотерапевтическая помощь — решаю психологические проблемы, провожу сеансы аутотренинга, лечебного гипноза. Это «инструменты», которые я подбираю и применяю в индивидуальном порядке.
— Так, а чем тогда психиатр отличается от психолога, ну, и от психотерапевта, конечно?
— Психиатрия – это медицинская специальность, опирающаяся на чёткую классификацию психических заболеваний, имеющая в своей истории не одно столетие накопленного опыта. Психиатр лечит, как правило, тяжёлые психические заболевания. Основным методом лечения в психиатрии стала лекарственная терапия: нейролептики и антидепрессанты. А, скажем, для лечения трудно поддающихся лекарственной терапии эндогенных депрессий применяется электросудорожная терапия.
Психолог – решает сложные личностные и межличностные конфликты. Помогает клиенту найти успешное решение. Углублённо изучает личность, характер человека, его внутренний мир, реакции на окружающую действительность, поведение. Работает без лекарств. Психология - это очень прогрессивное направление, вобравшее в себя колоссальный практический и теоретический опыт, в том числе и из психиатрии. Полученные знания применяются не только в медицине, но и в других социальных сферах, в управлении, например.
Психотерапевт, правильнее сказать, врач-психотерапевт, это психиатр, работающий в так называемой пограничной психиатрии: депрессии, неврозы, амбулаторная реабилитация пациентов с разными видами патологических зависимостей. Занимается лечением психических расстройств, не требующих госпитализации, то есть в обычных условиях жизни. Я бы сказал, что эта творческая медицинская специальность заставляет врача постоянно профессионально совершенствоваться, т.к. психотерапевт должен хорошо разбираться и в психиатрии, и связанной с ней психофармакологии, и в психологии.
Лечит врач-психотерапевт и словом и лекарством. Например, в случае сложной депрессии должен чётко поставить диагноз и назначить таблетку для облегчения страданий человека (своеобразную анестезию от душевной боли), а уже затем, уменьшая влияние лекарства на организм, перейти к лечению словом.
Но самое важное качество психотерапевта наряду со склонностью к критическому анализу, это эмпатия, способность к сопереживанию. Ведь чтобы понять пациента необходимо уметь посмотреть на проблему его глазами.
— Я знаю, что существуют западные психотерапевтические методы : нейро-лингвистическое программирование, психоанализ, аутотренинг, а вот восточные методы: йога, например, твое мнение?
— Абсолютно положительное. Я вообще за всё, что приносит пользу. Я формировался как классический врач-психиатр, но, скажем, дыхательные упражнения, которые применяются в восточной практике, воздействие на биологически активные зоны разными способами вошло и в мою повседневную практику.
— Как удается это совместить?
— Когда готовят врачей, то обязательно дают основы всех существующих методов лечения. Другое дело, что потом далеко не все доктора следят за их развитием, не все применяют их на практике, не все стремятся вперед. А я всю свою профессиональную жизнь работаю и как психиатр, и как психотерапевт, и как нарколог.
— Что ты думаешь по поводу колдунов? Ведь нельзя отрицать, что их методы тоже срабатывают.
— Психотерапия. Гениальная психотерапия. Порой начинаешь профессионально восхищаться, как они это делают, как себя ведут, как просто и доходчиво говорят. Это народная психотерапия. И, конечно же, я отношусь с уважением к тем, у кого действительно есть природный талант в этой области.
Но, в отличие от колдунов, которые работают на интуитивном, иррациональном уровне, я работаю в первую очередь на рациональном: доказываю, объясняю, помогаю человеку стать активным участником лечебного процесса. Чтобы он почувствовал и понял, что именно от него, от его осознанных действий зависит успех в решении проблемы. Хотя без развитой профессиональной интуиции в моём деле не обойтись.
— А порча?!
— То же самое: кодирование - раскодирование. Привожу простой пример: предположим, ты решил купить новую машину. Внешний вид отличный, быстро бегает, знакомые сказали «Классная тачка, бери!». Ты купил ее, но в ней ничего не понимаешь. Но ты же хочешь знать, насколько это действительно хорошая машина и приезжаешь к мастеру, мнению которого ты очень доверяешь. А в этот день у него плохое настроение. Что он делает первым делом?
«Открой капот, заведи машину».
Ты заводишь машину. Он слушает, один шорох, другой и говорит: «Слушай, ну ты, конечно же, можешь на ней ездить, но знай мое мнение, она у тебя через 20 тысяч начнет сыпаться, потому что у нее здесь стук, там стук и сям стук». Все! Ты теряешь покой. Ты заплатил кучу денег, ты начинаешь нервничать, заводиться, другие тебе говорят, что машина работает хорошо, но! Но, ты их уже не слышишь. Ты листаешь литературу, выискиваешь в этой литературе, то, что он сказал, не обращая внимание на другие аргументы. В общем, ты приобретаешь невроз, теряешь покой, и страдаешь.
Что произошло? С тобой этот мастер произвел невольный сеанс кодирования, заложил в тебя некую информацию, в результате которой изменилось твое психическое состояние, и никто другой снять эту негативную для тебя информацию не может.
Проходит какое-то время, ты решаешь машину продать. И в последний раз приезжаешь к мастеру, чтобы получить окончательный приговор. У него другое настроение, он слушает машину, удивляется, как она хорошо работает и те шумы, которые есть - это естественные шумы, двигатель притерся, все нормально, будет бегать и 100 и 200 и 300 тысяч, и ты не будешь знать с ней горя. И все, все! Ты счастливый, жизнерадостный человек.
Примеров можно приводить до бесконечности. Так, скажем, кто-то обратил твое внимание, что на тебя косо посмотрела незнакомая женщина. В этот момент произошло кодирование. Ты зацикливаешься на этом и начинаешь связывать свои проблемы и зачастую болезни с этой женщиной. И ты идешь к колдуну, который разводит руками, и говорит: «Я ваше биополе восстановил, мало того, так еще напустил на вашу обидчицу отрицательную энергию». Что вселит в тебя уверенность, что теперь ты в полной безопасности. Главное человека убедить.
— Расскажи о своих пациентах, какие они?
— Иногда я называю себя врачом-пограничником (от термина пограничная психиатрия), врачующим на грани нормы и патологии. В общем, работаю на грани фола. В основном, специализируюсь на человеческих страстях или маниях (патологических зависимостях). Невроз, кстати, также может превратиться в патологическую зависимость, когда пациент «подсаживается» на болезненные ощущения, гипертрофирует их в своём сознании и ведёт с ними постоянную борьбу, что определяет его смысл жизни. Поэтому так распространено сопротивление пациентов выздоровлению. Да и признаться себе, что годы страданий были потрачены на борьбу с ветряными мельницами очень непросто. Не говоря уже о том, что мнимая болезнь выполняет функцию социальной защиты, оправдывающая нереализованность человека и позволяющая ему успешно манипулировать своими жертвами, что характерно для ипохондрических состояний.
Поэтому в психиатрии так много пациентов не спешащих расставаться со своими болезнями. К примеру, маниакальные пациенты страстно сопротивляются выздоровлению. Тот же невротический механизм лежит и в основе алкоголизма, и табакокурения, когда пациент стереотипно повторяет одно и то же действие, дающее ему временное облегчение внутреннего напряжения, своеобразный ритуал. Что можно сравнить с хорошо известным тяжёлым неврозом под названием обсессивно-компульсивное расстройство.
Мне же приходится немало рабочего времени тратить на то, чтобы доказать своим пациентам, что правило «дважды два четыре» распространяется и на них тоже, т.к. почти каждый зависимый от своей страсти пациент считает свой случай уникальным и не хочет соглашаться с медицинским «приговором». Большинство пациентов не хотят принципиально менять свой образ жизни и настроены лишь на передышку в своих действиях. И вообще, пациенты, страдающие патологическими зависимостями, довольно консервативны и не торопятся вносить изменения в свои нейронные связи. А многие из них ищут только сочувствие к себе, но не решение своих проблем.
Что касается основной помощи моим пациентам в амбулаторной практике, то это постепенная перестройка их сознания: отношения к себе, своему образу жизни, к прошлому, настоящему и будущему, корректировка мировоззрения, формирование продуктивного диалога с самими собой и окружающим миром.
— Почему человек не может самостоятельно бросить пить?
— Потому, что тот запрет, который он вкладывает самому себе, через пять минут он может самостоятельно снять.
Я говорю своим пациентам: главная задача – не как бросить пить, а как не начать пить снова. Вспомни Марка Твена, как он говорил про бросание курить: "Нет ничего проще, чем бросить курить! Я делал это тысячу раз!"
Когда мне задают вопрос: «Скажите, доктор, а какой самый лучший способ лечения алкоголизма?» Я отвечаю: это его профилактика. Поэтому бороться нужно не с алкоголем, считая дни трезвости. Алкоголь, кстати, умеет ждать, подкарауливая нас в самом неожиданном месте. А бороться нужно, прежде всего, за изменение своего образа жизни, чтобы научиться получать удовольствие нехимическим путём. А это всегда работа, и самого пациента, и его семьи, и врача.
— Можешь составить психологический портрет больного алкоголизмом? Наверное, это очень доверчивые люди?
— Алкоголизм формируется у самых разных людей, и доверчивых, и нет, у бездельников и трудоголиков, у женщин и мужчин, и протекает по-разному, вот почему до сих пор нет универсального способа лечения алкоголизма. Кто-то стремится изменить свою жизнь к лучшему, а кого-то всё устраивает, включая этот самый алкоголизм.
Кстати, на эту тему есть анекдот. Двое сидят, выпивают. Один из них врач. Врач наблюдает за своим приятелем и говорит: "Батенька, а Вы страдаете алкоголизмом!". Другой, смачно выпивая, отвечает: "А я им не страдаю, я им наслаждаюсь!"
Другое дело, что многие с недоверием относятся к медицине и, в частности, к наркологии. А всё потому, что в наше время применяются бездушные технологии конвейерного типа, которые, скажем, могут найти своё место в хирургии, но им не может быть места там, где есть душевные расстройства. Ведь алкоголизм – это не только телесное заболевание, а прежде всего, болезнь духа.
Задача врача-нарколога не только избавить пациента от физических страданий, но, прежде всего, помочь ему психологически. Но зачастую пациенты чувствуют формальное отношение к себе и поэтому не очень-то откровенны с врачами.
— Это сильные люди?
— Только внешне, а внутри со слабинкой. Они стесняются своей слабости. Многим с большим трудом дается признание, что они бессильны перед патологической зависимостью и нуждаются в помощи. Зачастую этого требует от нас современный ритм жизни. Все должны казаться сильными и уверенными в себе, тогда будет успех. Правда, смешно становится, когда компания сильных мужчин собирается, как я в шутку говорю, на коллективную психотерапию под алкогольным наркозом и дают друг другу установку: «Ну, давай расслабимся, что ли?» Вот и становятся они постепенно всё слабее и слабее.
Это большая проблема нашего общества - люди не умеют отдыхать. В связи с этим вспоминаю слова главного героя фильма «Сталкер» Андрея Тарковского. В одной из сцен Сталкер в отчаянии произносит: «Как же они не могут понять, что в твёрдости есть смерть, а в слабости и гибкости есть жизнь!».
— Бытует мнение, что женщин вылечить труднее, чем мужчин, это так?
— Прежде всего, у женщин алкогольная зависимость формируется быстрее. И во многом она связана не с банальной усталостью, а с негативными чувствами тоски, одиночества, своей ненужности. И второе. Мужчина, склонный к алкоголизму, в нашем обществе не так осуждаем, как женщина, поэтому не особенно прячется. А женщина свою проблему загоняет в такую глубину, настолько стесняется ее обнаружить, что долгое время никто ни о чем не догадывается.
Женщины, как правило, спиваются в одиночку, тихо и незаметно. В результате часто болезнь выявляется слишком поздно, чем у мужчин. За мужчину обычно борются жёны и матери, как за кормильца в семье, а женщину часто мужчины быстро отвергают, не оказывая ей самую главную помощь, сочувствие и понимание. Но все должны знать, что женский алкоголизм излечим, главное, не опускать руки и не стесняться обсуждать свою проблему с психотерапевтом.
— Может так быть, что у меня болит желудок, а это результат стресса?
— Может. Это, так называемая, маскированная депрессия, то есть протекающая под маской желудочного недомогания. Снимая депрессию, мы убиваем двух зайцев. Недаром же в народе говорят, что все болезни от нервов.
— А как вообще определить, есть ли у меня депрессия, пора ли мне к врачу? Она ведь не видна.
— Именно так. Она не видна. Человек, например, стал ленив. Его воспитывают, пытаются встряхнуть, а он считает, что это его характер, и даже мысли не возникает, что возникшая лень может быть результатом депрессии и надо обратиться к специалисту.
Кто-то не один год страдает от язвы желудка, у него подавленное настроение, постоянная нервозность, нарушение сна, но никто из врачей-терапевтов не обращает внимания на его психическое состояние. Хорошо, если он все-таки попадет к психотерапевту. Назначается адекватное психологическому состоянию лечение и язва быстро рубцуется. Мало того, налаживается жизнь.
Кстати, очень часто повторяется одна и та же ситуация с пациентами, страдающими паническими состояниями. Они первым делом идут к терапевтам, кардиологам, проверяют все органы, убеждаются, что всё у них в порядке, потом попадают к невропатологу, а уже в самом конце приходят к психотерапевту. На этом долгом пути им назначают самые разные препараты. Порой не те, что им нужны в первую очередь. Толком не объясняют природу их расстройства, не проводят психотерапию. А потраченное время, между тем, идёт не на пользу пациенту и невроз углубляется.
К сожалению, к депрессии привыкают. Изменения происходят не сразу, близкие люди лишь замечают, что человек погас, как будто из него ушла вся энергия, стал безучастным к действительности, начал часто на что-то жаловаться, брюзжать, всё ему не можется и не хочется. Близким порой сильно надоедает нытьё депрессивных членов семьи, они никак не могут взять в толк, что это может быть болезнь и давно пора посоветоваться с врачом-психотерапевтом. Отсюда и частые семейные конфликты. Поэтому депрессивные люди замыкаются в себе, так как не видят понимания и сочувствия.
Сам же человек чувствует, что мир стал для него серым. Он пытается себя растормошить, но ничего не получается. Его перестаёт всё радовать, ему хочется лежать, укрывшись с головой одеялом, и чтобы никто его не трогал. И так медленно, но верно он «въезжает» в состояние глубокой депрессии, меланхолии, как говорили раньше. У активно и много работающих людей такое состояние называют синдромом эмоционального выгорания. Очень распространенное ныне психическое расстройство.
— В чем выражается классическая депрессия?
— Точнее, клиническая. Во-первых, торможение интеллектуальной функции: человек ощущает, что стал тупым, нарушилась память, не воспринимается новая информация. Во-вторых, физический тормоз. Ничего не хочется делать, надо себя заставлять «через не могу», собирать с утра своё тело «по частям», чтобы пойти на работу. И, в-третьих, эмоциональный тормоз: все тускло, однообразно, вяло, серо и тоскливо. Человек обнаруживает, что он ни от чего не может получить удовольствие, его ничто не радует - ни секс, ни еда, ни интересная книга или фильм, ни любимое дело, ни погода, ничего…
Апатия ко всему, либо необъяснимое чувство тревоги, либо тоска, которая, как комок, как тяжесть собирается за грудиной. Причем, первая половина дня всегда тяжелее, только к вечеру немного легче. А, утром вновь невыносимо трудно заставить себя чем-либо заняться...
Да и начинается внутренняя, она же эндогенная депрессия почти внезапно, без видимых причин. Лёг спать здоровым, а проснулся больным. Мой отец Магалиф Александр Юрьевич в своё время провёл исследование главного героя пьесы Чехова «Иванов», в которой разобрал по полочкам, что такое настоящая тяжёлая депрессия, которую зачастую путают с испорченным характером.
— А часто алкоголь становится «лекарством» при депрессии?
— К сожалению, да. Вот это действительно очень опасно, т.к. алкоголь, поначалу коварно даёт облегчение, а в итоге с новой силой затягивает в депрессию. А там и до алкоголизма рукой подать, что тем более затрудняет лечение депрессии. Кстати, именно алкоголизм и неумение обсуждать свои психологические проблемы приводят к суициду.
— Жене звонит её подруга и говорит: «У меня муж алкоголик, он не осознает себя больным, что мне делать?»
— Во-первых, не говорите ему, что он алкоголик, пьяница. Наверняка у него плохой сон, перепады настроения, повышенная раздражительность. То, что я называю в шутку «воспалением нервной системы». Это хороший повод прийти к врачу-психотерапевту. Объясните ему, что пора проверить его нервную систему и наконец-то заняться его здоровьем. А предварительно дайте ему почитать и посмотреть наши интервью об этой проблеме.
— Почему нельзя говорить мужу, что он алкоголик?
— Подобные слова имеют обидный подтекст и не воспринимаются как истина. У меня есть своя методика, как четко и быстро дать понять человеку, что он страдает той или иной формой алкогольной зависимости. Мать или жена не могут ему этого объяснить, т.к. им не хватает аргументов, просто опыта профессионального общения с такого рода людьми.
Если я действительно обнаруживаю расстройство нервной системы, то буду лечить и нервную систему, и алкогольную зависимость, а не просто алкоголизм, как это часто бывает. «Ты пьешь, значит, тебе нужен нарколог, кодируйся, подшивайся», а что происходит с нервной системой или просто с ситуацией в жизни, никого не интересует.
Ведь в основе успешного лечения должна быть заинтересованность в результате самого пациента. А достичь этого можно не принуждением, а разъяснением и пониманием. Криком делу не поможешь.
— А как быть тем, что ещё в запое?
— На моём сайте есть проверенный многолетней практикой рецепт облегчения состояния в домашних условиях при выходе из запоя. Справился человек — хорошо, после этого можно ко мне на приём. Не справился – необходимо обратиться в специализированную наркологическую службу.
— Вот жил я, ни на что не жаловался, а тут пришел к врачу — и началось. Не приведет это к тому, что меня залечат?
— Зависит от того, к кому ты пришел. Если ко мне как к эксперту: я посмотрел, подумал, посоветовал, ты все понял, а выполнять мои рекомендации или нет — дело твое. Если я могу помочь тебе самостоятельно, без обращения к другим специалистам, то, конечно, помогу.
— Вот слушаю я тебя и возникает впечатление, что психотерапевт - самый главный доктор...
— Между прочим, на Западе - так оно и есть. У нас же все бегут к терапевту, который выписывает кучу направлений на анализы и лишь потом ставит ориентировочный диагноз, который может не подтвердиться. Мы просто воспитаны так, у нас в подкорке заложено, что все, связанное с психикой, непонятно и покрыто тайной. А психиатры и психотерапевты обязательно признают нас сумасшедшими и залечат. А это вовсе не так.
Простой пример. Пациент пришел ко мне обсуждать наркологические проблемы. Что я делаю помимо анализа его психологического состояния? Проверяю пульс, измеряю артериальное давление, выясняю, нет ли жалоб со стороны сердца, желудка, других органов и систем. Если обнаружу, что пациент нуждается в дополнительном обследовании, то порекомендую ему сделать биохимический анализ крови, электрокардиограмму и так далее.
Казалось бы, к психотерапии это не относится. Но в результате простого врачебного осмотра выясняется, что человек страдает, например, сердечным недугом, о котором совершенно не подозревал, потому что загнал его в подполье, когда пил водку или коньяк, снимая боль. А теперь живет с колоссальными цифрами артериального давления, как на пороховой бочке, в любой момент рискуя получить инсульт или приступ сердечной недостаточности. Конечно, это моя первая задача как врача, провести первичное обследование пациента и направить его по пути оздоровления своего организма.
— Скажи, а к тебе приходят крупные руководители, да и вообще известные люди?
— Это самые разные люди. Ведь я не лечу исключительно начальников или их подчинённых, я помогаю людям. Поэтому, если пациенты хотят, прежде всего, к себе человеческого отношения, то милости просим.
— Психотерапия — модное времяпрепровождение богатых людей?
— Ко мне обращаются те, кто ценит своё время, и привык зарабатывать деньги, а соответственно осмысленно тратить и то, и другое. Да и моя манера общения не предполагает растекания по древу с валянием на кушетках.
— Что ты считаешь хорошим результатом своей работы?
— Результатом моей профессиональной деятельности является помощь моим пациентам в восстановлении самоконтроля, т.е. управления своим мышлением, эмоциями и в итоге своим поведением. Ведь то, с чем они ко мне обращаются, это как раз потеря контроля над своими действиями и психическими реакциями. Конечно, добиться глубокого результата можно только среди единомышленников, именно по этой причине большинство моих пациентов люди, ведущие активный образ жизни, стремящиеся к продуктивным переменам в жизни, развитию и внутренней свободе.
— Когда к тебе приходить бесполезно?
— Отсутствие критического отношения пациента к своим действиям является противопоказанием к амбулаторной терапии.
— Есть ли разграничения зон ответственности — твоя и пациента?
— Безусловно, есть. Я лишь рекомендую и советую, а уже пациент окончательно решает, принимать мою помощь или нет. В этом я вижу необходимое условие воспитания в пациенте ответственности за результат и формирования опоры внутри себя, а не вовне.
— Если ли у тебя для пациента «волшебная таблетка» — принял, и проблемы как не бывало?
— Как говорят в Одессе: «их есть у меня». И не одна. Многие пациенты настроены на такой вариант помощи.
С одной стороны, современный темп жизни, нехватка времени на себя любимых, заставляет многих людей искать простое решение сложных проблем, отсюда такой спрос на волшебные таблетки и всякого рода гипнозы - экспресс-лечение в перерывах между совещаниями, автомобильными пробками и семейными конфликтами.
С другой стороны, часто психологические проблемы являются следствием слабой нервной системы, и стоит её укрепить, как вся психологизация сложностей в жизни отпадает сама по себе. Особенно это характерно при депрессиях. Часто я говорю пациентам, давайте начнём с восстановления вашей нервной системы, снимем тревожность, напряжённость, раздражительность, а по мере её укрепления посмотрим, что останется в сухом остатке. Вот тогда и приступим к решению реальных психологических проблем, но с подготовленной к этому психикой. Ведь мыслить рационально и принимать стратегические решения с «воспалённой» нервной системой довольно затруднительно.
— Есть ли способ измерить эффективность твоей работы? И почему надо приходить именно к тебе?
— Эффективность моей работы можно измерить длиной сарафанного радио или кругами народной молвы. А приходить ко мне или нет, должен решить сам пациент, ведь всё сотрудничество со мной строится на добровольной и доверительной основе.
— У каждого опытного специалиста, тем более в психотерапии, должен быть какой-то свой фирменный метод, стиль. Что ты скажешь по этому поводу?
— Так как люди имеют разные уровни восприятия информации, то и моя лечебная беседа строится с учётом индивидуальных особенностей самого пациента. В основу такой беседы заложены ключи к внутренним резервам человека, варианты самопомощи, как для самого пациента, так и для его близких. Каждый может вынести для себя то, что посчитает необходимым. Моя задача предложить многообразие эффективных ключей к открыванию тех дверей, что ведут к освобождению от психологических проблем и зависимостей.
— До беседы я думал, что психотерапевт знает только о «мозгах», я понял, что это не так.
— Ты абсолютно прав. Я лечу пациента, а не его болезнь, точнее, помогаю человеку справиться со сложными жизненными ситуациями, попутно решая не только его личные проблемы, но и его семьи. Меня так и считают многие мои пациенты своим семейным доктором.
