Журнал Global Gaming Business Россия Февраль 2006
Главный врач клиники психологической адаптации Алексей Александрович Магалиф условно подразделяет игроков на три категории.
«Холодные» приходят в казино, чтобы выявить слабые места игровых систем. «Ищущие развлечений» отдыхают и «шикарно» проигрывают несущественную для себя сумму. «Горячие» стремятся к легкому заработку, и получение желаемого «сносит крышу». Некоторым достаточно хотя бы одного везения «по крупному». Они же, драматизируя проигрыш, желают отыграться во что бы то ни стало, и как бы «подсаживаются на игровой кайф».
Важнейший момент процесса игры: чем короче интервал между ставкой и результатом (в нашей стране, как правило, две секунды), тем сильнее подкрепление при удаче и меньше ощущение потери при проигрыше, что усиливает соблазн новой ставки, считает Магалиф. Недаром в странах Запада в 1995 году было предписано обязательное использование «автомата Найпелса» (по имени члена голландского парламента, предложившего норму). Суть ее в том, что после нажатия кнопки до появления результата должно пройти 4 секунды, а не, скажем, 3 — лишняя секунда дает игроку шанс лучше анализировать свою игру. Впрочем, небольшое число автоматов, работающих с 3-секундным интервалом, залы отстояли.
Доктор Магалиф отмечает важную особенность головного мозга: в нем есть зоны, чувствительные к ритму «везения». Оптимальнее всего эти зоны раздражаются, формируя мотивацию играть дальше, если ритм «рваный»: на фоне редких и непредсказуемых выигрышей вдруг выпадает крупный выигрыш.
Чем выше ставки, тем сильней возможная зависимость. По этой шкале на первом месте — рулетка и другие настольные игры казино (посетители, как правило, «зацикливаются» на выигрыше), на втором — «фруктовые» автоматы (сильнее переживания, связанные с потерей). Другие исследования показывают, что игроки казино ищут возбуждения, «автоматчики» же хотят сбить стресс.
По некоторым данным проблемны в отношении игровой зависимости 1,5% европейцев и более 2 млн. россиян. От 300 до 400 тыс. таких игроков замечено в одной только Москве. Американская Ассоциация проблем игрового бизнеса указывает, что 14% наших соотечественников попытали удачу у игрового автомата хотя бы раз.
«Первичный отбор» людей со скрытой патологией влечения к азартным играм, согласно мнению Магалифа, производят автоматы, расставленные, где попало: у выхода из метро, в магазине или на рынке. В большинстве стран есть способы уменьшения опасности азартных игр: паузы в работе автоматов, чтобы человек «остыл»; жесткие ограничения по возрасту, по месторасположению заведений. Цель все та же: уменьшить элемент «провокации».
Отчасти игромания пересекается с творчеством: зависимые выдумывают массу обходных историй, чтобы только не сознаваться в своей слабости. Но при этом личность деформируется, ложь становится нормой.
Магалиф предлагает индивидуальную амбулаторную психотерапевтическую помощь и считает, что помочь можно лишь тому, кто сам этого хочет. За порогом клиники человека окружают знакомые соблазны, поэтому в процессе реабилитации пациент обучается навыкам борьбы со своей патологией в реальных условиях жизни. Только привычка к постоянному самоанализу работает на излечение. Что же касается фармакологических препаратов, то они способны корректировать психику проблемного игрока, восстановить сон, уменьшить депрессию. Но игромания, по выражению Магалифа, это «расплата за бездуховность», и основным оружием в борьбе с ней остается комплексная психотерапия.
Александр Самарцев.
